Его дыхание рассыпается по коже на моей лопатке мурашками, раз за разом, не меняя интенсивности или направления движения. Оно мягко проходится по поверхности, обжигает не меньше, чем недавнее, с признаками нехватки и тихого рычания. Сейчас он спокоен. [float=left][/float]Сейчас он в мире грез и снов, провалившись туда почти что мгновенно, но предварительно успев заключить меня в капкан рук. Каким чудом удается  дышать столь же размеренно, как это выходит у Кая, я не знаю, да и не пытаюсь разгадать внезапно проявившуюся способность. Куда важнее было совершенно другое: я не хочу выбираться из западни. И, кажется, речь не только о физической стороне. Сглатываю напряженно, он едва заметно смещается и утыкается носом ближе к позвоночнику, делает вдох глубже, словно пытается дышать мной. Черт! Я облизываю пересохшие губы, прикрываю глаза, собирая последние капли пряных ощущений, прежде чем взять всю силу воли в кулак и осторожно выскользнуть из-под любовника, не потревожив его сон. Спускаю ноги на пол, чуть морщусь от болезненно-приятных откликов плоти, получившей сполна за все свои вызывающие трюки, но не сбегаю, а оборачиваюсь и с мягкой полуулыбкой фиксирую в памяти то, каким он может быть. Безмятежным. Забавно. Именно это я заметила сейчас, все время искренне полагая, что сие ему в принципе недоступно. Наигранное  – да,  схожее – тоже, но не настоящее. И вот, пожалуйста. Тяну руку к лицу, касаюсь пальцами губ, едва-едва, но этого достаточно, чтобы получить разряд по нервным окончаниям.
Ничего не изменилось. Обычно, когда очень долго жаждешь чего-то, накапливая напряжение, то получив желаемое и массово выплеснув накопленное, перерождаешься, обнуляешься. Теряешь уникальные звенья цепочек взаимосвязи, они должны были стать обычными. Но нет. Касаюсь теперь своих, чувствую мелкие биотоки, устремившиеся сквозь клетки, задевая их по ходу и вызывая прилив крови.[float=right][/float] Нахмурившись, снова касаюсь мужчины, веду тонкую, вряд ли ощущаемую им, линию вдоль позвонков, завершая все винтажной закорючкой на пояснице. В отличие от меня, коварно притворившейся и запомнившей схожие игры, брюнет действительно спит и не узнает обо всех этих манипуляциях. Необходимых, чтобы окончательно удостовериться. Я позволяю мыслям  наполниться яркими воспоминаниями событий этой ночи, и допущенная ошибка может стать фатальной, сковав по рукам и ногам, уговорив уступить желаниям, а не последовать здравому смыслу и его советам. Капкан. Ты самый опасный. Для меня. Поэтому, проснувшись, не должен обнаружить рядом даже намека на присутствие.
Незаметная, недвижимая тень. Призрак, фантом. Мне можно было бы дать множество подходящих названий, пока я, скрытая в объятиях остаточной ночной тьмы, стояла неподалеку от постели, не сводя глаз с разметавшегося по постели мужчины. Никогда не было так сложно уйти. Никогда не было так важно это сделать. Дымка рассвета издеваясь над моими сомнениями, наполняет комнату Кая, окрашивает все в яркие тона и мой взгляд приковывает алый мазок. Спасибо. За подсказку. Зацеплюсь за нее, отложив на потом весь тот эмоционально-физический сумбур, одновременно доканывающий с обеих сторон и не дающий передышки или секунды на глоток свежего ясного понимания.
»»»»»
Те несколько минут, что я стояла у открытого окна, успели устроить мне целый мозговой штурм по смене чувств, возникающих по мере перемещения Кая по комнате и смене выражений на его лице. Он жалеет. Тяжелый яростный выдох, глаза светятся звериным блеском. Мысль жалит весьма больно, но я быстро перевожу это ощущение в состояние раздражения. Оно уместней. Оно ближе и свойственней мне. Плюс укол по самолюбию отнюдь не тонкий, а крайне внушительный и требующий ответного удара.
Теплый ветерок колышет короткую мужскую тунику, едва ли скрывающую обнаженное тело под полупрозрачной полосатой тканью. Какое никакое, а одеяние, ушла то я вообще без ничего. Выбор, вот что держит меня на месте. Теперь либо внутрь дома и новый раунд, либо растворится в воздухе, и найти себе новую игру. Секунды отсчитываются в голове сухим треском ломающихся принципов и привычек. Мы оба принимали участие в репетициях исполнения громких и сводящих с ума от напряженности произведений на нервах оппонента. И оба же получали удовольствие, осознавая, как близка пропасть и насколько истончаются все грани предпринимаемых нами попыток держать дистанцию. Тут нюанс, ему приходилось в какой-то мере сложнее, я слишком часто нарушала все созданные и только разрабатываемые Каем правила и открыто провоцировала, но, мне простительно, я кошка, и иначе не умею, и не хочу даже пытаться учиться этому. О, многоликий, о чем я сейчас вообще думаю, когда всю ночь выгибалась и кричала в его руках, требовала больше, провоцировала на жесткость и умоляла о нежности без единого слова? [float=right][/float] Случилось, так смысл размышлять о предыстории? И… выбор. Какой? Неужели я подожму хвост и удеру, не пройдя по всей линейке испытаний, как и всегда? Да, речь идет не об обычных моих приключениях, но тем лучше, ведь правда? Пожимаю плечами, прихлопнув тихий голос, обвиняющий в том, что я просто отмазываюсь сама перед собой.
- А должна была? - появляюсь у Кая за спиной бесшумно и очень быстро, отлично понимая, что такое может спровоцировать не только ступор от ошеломления, но и ответную реакцию. Что же, я делаю ставку на первый вариант, и ему бы выбрать его же, в силу определенных причин. Например, одна из них увлажняла кончики моих пальцев, которые секунду спустя коснулись поврежденных участков спины ведьмака, повторяя уже нанесенный узор, но, не обновляя его, а обезболивая и помогая исчезнуть, как можно быстрее. Вздрогнул или показалось? Местные снадобья отличная штука, стоит взять несколько составов на наше неспокойное будущее. Если оно есть, конечно же. Прикусываю губу, увлеченно отдаваясь процессу. Слишком явно, слишком переигрываю, в попытке урвать для себя немного времени перед тем, как поднять взгляд и встретиться со вторым, наблюдающим из отражения. Он молчит. Я пользуюсь моментом и не отказываю себе в краже очередных возбуждающе-приятных моментов, сожалея, что придется отнять руку и прервать этот взаимный обмен пульсирующей чувствительности касаний. Хочется обхватить его за плечи, прижаться щекой к широкой спине и вдохнуть полной грудью, ища в нем свое успокоение и подходящий нам обоим... что? Настрой? Подсказку?
- Вот так, - отстраняюсь совсем ненамного, оценивающе осматриваю живое полотно и с улыбкой поднимаю глаза выше, - сказали нанести пару-тройку раз, и заживет чуть ли не мгновенно. Если нет, то кошачий секрет заставит немного помучиться. Что?
Поверь, я удивлена не меньше тебя, но не буду это обсуждать. Как и ты, судя по поджимающимся губам. Мне дико интересно, что сейчас происходит в твоей темноволосой голове, но, в то же время, я не желаю знать ответы. Они могут не понравиться, и это станет спусковым крючком, готовым снять в разы возросшее напряжение весьма разрушительным способом. Он открывает рот, и я перехватываю инициативу, не давая сказать чего-то, поднимающего щекотливую тему.
- Тут уже попахивает, не находишь? – демонстративно машу ладонью перед носом, намекая на не званого, но уже не могущего уйти на своих двоих гостя. – О том, чтобы его не искали, я уже позаботилась, - покусываю губы, пряча улыбку, тут же ожившую на них, стоит лишь провернуть в голове реализованную авантюру. – Знаешь, местные такие чувствительные и отзывчивые, а еще крайне доверчивые. Хотя, у меня были все улики, доказывающие правдивость обвинений в изнасиловании.
Я все же не выдерживаю, и комната заполняется звенящим смехом. Ненасытность и жадность Кайдена, синими и алыми подтеками, украсившие на время мое тело, вполне могли счесть тем, чем я их представила. И увлеченность изучения размеров, красок, количества не дали запомнить моего лица, распухшего и покрасневшего от рыданий. Перекидываю волосы на одно плечо, не замечая, что открываю все еще видимый отпечаток укуса, поблекшего, но недостаточно. Перемещаюсь к комоду и стоящему на нем графину с соком, поджимаю губы, заметив, что льдом рядом и не пахнет. Ладно, сойдет. Баночка мази отъезжает в сторону и к стене., потираю пальцы друг о друга, избавляясь от излишков лекарства и лишь после наполняю стакан. Делаю глоток теплого напитка, но на второй не соглашаюсь.
[float=left][/float]- Делу они (ага, щас) меня уговорили не давать хода, разберутся по местным законам.  В общем, его будут искать сбегающим с острова, попутно приписали еще какие-то грехи, что умеют делать копы, кажется, всех стран, без исключения, - поворачиваюсь спиной к комоду и тут же вжимаюсь в него, не ожидая увидеть ведьмака настолько близко к себе. Вдох замирает на середине процесса, приподнимая грудь и перехватывая горло. Не реагировать будет крайне сложно. Если это вообще возможно. С трудом проталкиваю ком ниже и договариваю низким хрипловатым голосом, не спуская глаз с мужских губ. – Тебе остается только избавиться от тела. И... накинь рубашку.

[NIC]HAYLEY AGUILAR[/NIC]
[AVA]https://i.imgur.com/K2wmnFg.png[/AVA]
[SGN]
кто-то чей-то твинк хд[/SGN]

Момент, когда можно было подумать, что все пройдет почти что гладко. Что все получается, как нельзя лучше и будет лазейка, если не для спрыгивания с зависшей в воздухе темы, то хотя бы легкая отдаленность от все еще осязаемой близости,  без прикосновений. Спасибо мозг, ты, кажется, как никогда решил показать мне насколько красочно и детально умеешь не только воспринимать, но и дорисовывать, особенно теперь, когда я познала все наяву. С этим можно бороться (нет), но не имеет смысла, и мне нравится, ведь так? Остается только не отпустить себя снова, и не стереть последнюю крохотную, но крайне необходимую (пока я так думаю) черточку. Не потерять себя, дав ему в руки полную власть.
Что ты, черт тебя возьми, делаешь? Не замечаю, как вытягиваюсь в напряженную струну. Ожидающую его прикосновения уже на каком-то не контролируемом мною уровне, о чем явно свидетельствует то, что голова приподнята, шея открыта и абсолютно беззащитна перед любыми действиями Кая, какие бы он не задумал, пусть даже обновить свой отпечаток обладания своенравной кошкой на его условиях. [float=right][/float]Пальцы с силой впиваются в бортик столешницы, удерживая на месте. Губы приоткрываются больше, я вдыхаю воздух ртом, как только происходит легкий, но искрящий контакт. Выдох плавный, скорее даже замедленный, а подбородок тем временем еще выше, от чего натяжение кожи делает ее более восприимчивой, тончайшей мембраной, впитывающей в себя каждый микрон ощущений, и знакомых мне, и в чем-то новых. Это и нежность, и соблазн, и пытка. Пульс учащается, и всего секунда отделяет меня от того, чтобы не прильнуть к ведьмаку ближе, а может быть притянуть к себе, обвивая ногами. Кусаю больно губу изнутри и прикрываю веки. Зачем сопротивляться всполохам, что следуют вверх, попятам за его устами и носом, если вполне можно насладиться ими? Вот только, мне мало, хочу , чтобы губы проложили весь тот путь, что уже нарисовали жаром  дыхания, и двинулись в новый, оставляя не только пылающие участки жадной до ласки кожи, но и отметины на ней.  Секунда и голос выдергивает меня из дурмана, но не полностью, а только для единственного живительного глотка чего-то схожего с благоразумием (отдаленно схожего, ведь им я никогда не отличалась). Отрезвляет? Нет.
Отклоняюсь немного назад и прищуриваюсь, пытаясь уловить, верно ли я поняла эту реплику. А точнее то, что за ней стоит. Слишком рано было делать выводы, ошиблась ли я, принимая его повадки после пробуждение за то, что приписала им, но даже если так, я не готова устраивать аналитический разбор, особенно в таком взбудораженно-возбужденном состоянии. Да, такими простейшими (точно такими? или все же чрезвычайно чувственными?) манипуляциями брюнет мягко и уверенно забирает мое самообладание в свои  руки, отлично понимая, что делает. Но все же я чувствовала, что в нем немало сомнений, и он прощупывает почву не менее осторожно и с той же опаской, что и я. В иной форме, иными методами, но на то мы и разные, на то и притяжение мощнейшее. Думаешь, я хочу забыть? Стереть все подчистую, будто и не было? А ты умеешь удивлять, Беркхард. Я здесь, позволяю тебе одним своим присутствием ввергать меня в состояние пылающего пламени и, собственно, не слишком противлюсь ни одному из его зыков. Все, чего лишаю тебя, это мысли, что ты получил игрушку, схожую с одной из прежних, которым я с особым изяществом мстила. Так ты… осознание отдается приливом крови к лицу и довольная хищная улыбка готова растянуть губы в дразнящем изгибе, но снова он меняет тактику, сбивая направление.
Лезвие. Моя голова клонится на бок, в зрачках горит то ли вопрос, то ли призыв к действию. Я не знаю, чего я сейчас хочу, мне мало пространства, мало воздуха, мало всего. Ночь изменила то, что должна была, но не то, что обычно, о чем я тебе не скажу, да и зачем, когда ты сам все прекрасно сумеешь считать. Задерживаю дыхание, но не опускаю взгляда вниз, отслеживая его трюк, я чувствую все на острие своей восприимчивости и еще немного, тихое шипение сорвется с губ, но не в протест происходящему, а как предупреждение. Пронизывающая дрожь в очередной раз творит свою лишенную даже капли стыда авантюру, покрывая мурашками кожу с головы до ног, помогая ему сводить с ума мою тактильность. Но не мне одной испытывать все это, правда, Кай? Ты ведь не остаешься безучастным. Неееет. Ты реагируешь, откликаешься, даже не видя результат, чувствуешь каждое изменение, наслаждаешься сокращением каждой мышцы, ранее уже изученной тобою с особым рвением, руками ли, губами, языком… Проникающий через окно легкий бриз добавляет остроты, обдувая горячую кожу, лаская ее слишком тонко и нежно для того, чего она хочет сейчас. Дыхание слишком частое, с вкраплениями приглушенного звука удовольствия, призванного подначивать, но большего я тебе не дам. Хотя, почему бы нет? Он касается меня, и тело выгибается навстречу, а я откидываю голову назад, в соблазнительном жесте приглашая начать делать, что вздумается, но вместе с тем скрывая эмоции, излишне подробно расписывающие все на моем лице. Остановить бы себя, если речь идет о том, о чем я думаю, но кто будет это делать и для чего. Меня лихорадит от бурной смеси мыслей и откликов плоти, перемешавшихся в голове чуть ли не в единое целое. Пару полезных открытий я ухватила, но этого недостаточно. Да всего, черт возьми, недостаточно! Почему не бьет набатом мысль о спасительном бегстве? С чего решила, что правлюсь и пройду по этой чувственной полосе препятствий без потерь для себя? О, нет, они будут, существенными. И с твоей стороны не меньшими, mi locura. Ты ведь не только потому, что хочешь, делаешь все это. Ты хочешь знать то же, что уже поняла я. Вопросы, один за другим разъедают твое сознание, бередят нанесенные мною раны, те, что были спонтанными, и те, которых ты желал и позволил сделать. Не внешние, нет, все гораздо глубже и опасней, от чего вся нервная система воет сиреной и то и дело дает сбой, оставляя силы только на одно краткое, но понятное - еще.
Кровь по венам начинает более плавное течение, словно бы я успокаиваюсь, но на деле это не так. Нега пришла на смену вулкану разгорающийся страстей, но она лишь прикрыла бушующие потоки, на время успокаивая их, и давая вкусить гораздо больше, чем порывы и всполохи. С тихим, но продолжительным вздохом разморенной на солнышке пантеры, я перекатываю головой по плечу и опускаю голову, все еще не открывая глаз. Закончил?
[float=left][/float]- А я упустила хотя бы один свой укус на твоем теле? – лови мяч назад, раз уж начал. Тяну руку вперед, касаюсь кончиками пальцев проксимальных его ладони, веду выше и, обхватив запястье, выворачиваю немного руку. – Здесь еще, кажется, не было. Но, раз не было, то и губам там делать нечего, верно?
Ресницы подняты, лоб слегка морщится, когда я вопросительно приподнимаю брови, все также со склоненной головой изучая Кая. Отпускаю руку, отталкиваюсь от столешницы и замедленно и гибко поднимаюсь, усаживаясь на нее. Решил разыграть свои козыри и использовать мою сверхчувствительность против меня. Отличный ход, если ты хочешь дать понять, что это лишь начало и под «вздумается» имеешь ввиду абсолютно все в отношении  меня. Все не получится, а с остальным обычно решать приходится по мере наступления событий. Иди ко мне. С улыбкой маню пальцем приблизиться, хотя расстояние не такое уж и большое, чтобы выкинуть задуманную фишку. Просто, я так хочу.
- Зачем мне надевать то, что ты уже хочешь снять? – мурлычу ему на ухо, избегая контакта кожи с кожей, хватит щекочущего дыхания, отлично справляющегося со всей порученной ему работой. Ночью у меня было ощущение, что он и кожу бы стянул, [float=right][/float]не приведи это к непоправимым последствиям и не помешай творящемуся безумию. Вдоль позвоночника пробивает крупная дрожь, и тут же рассыпается мелкой, более пронизывающей и сбивающей вдох и выдох на трепетные воздушные потоки. Услышал то, что хотел? Удовлетворен? Если да, то зря. Зубы впиваются в кожу ниже мужского уха, не сильно, но достаточно для отпечатка, который следом вознагражден лаской губ и языка, чуть затянувшейся, и в то же время слишком короткой. Ох уж эта неопределенность и метания.
- Да, нужно. Но сначала, поцелуй меня, - голос тверд и почти лишен всего того сумбура, что напирает изнутри. Не просьба, не приказ. Разрешение? Оно ему не нужно. Я просто вижу, знаю, осязаю его желание сделать это и большего не надо, ведь сама хочу того же. Это не соблазнение, не попытка показать, что я могу сломать или прогнуть, я просто хочу этот поцелуй и точка. До того, как этот остров останется позади, сохранив чарующие и обжигающие воспоминания. Это больше не произойдет и не вернется, мы оба понимаем и, возможно, когда-нибудь захотим повторить, но этот шанс настолько мизерный сейчас, что я не желаю упускать возможность. Хотя, я никогда ими не разбрасываюсь.
У нас будет будущее. Какое-то. Неизвестно насколько. Но все же – да. И в него я заберу этот райский уголок и эту ночь, в которую в его руках была не только одна моя часть, а все полностью, что не испугало, не оттолкнуло, а вызвало абсолютно иные, противоположные чувства. Повторится ли подобное? Смогу ли еще раз выпустить наружу истинное я, без опаски получить по раскрытому нутру отвращением или ужасом? Сдается мне, что с ним так и будет.
Больно ухватываю брюнета за волосы у корней, удерживая в одной положении, и не отрываясь от губ, соскальзываю с комода, конечно же, прямо по его телу своим обнаженным. Сам виноват, стоило последовать совету и накинуть рубашку, и не резать одежду на мне. Проведи день с ощущением меня на своей коже, чувствуй мой запах даже тогда, когда меня нет. Краду его выдох, заглядываю в глаза и даю увидеть в моих обещание, расшифровать которое он сможет не сразу.
- Я не вернусь в ту комнату, - это было понятно еще прошлым вечером. И дело не в отвращении, трупов я повидала и «создала» немало. Я просто не хочу напоминать себе в очередной раз, что стало спусковым механизмом для того, чтобы оба перестали уже биться о собственноручно созданные клетки. Лицо мрачнеет и теплота в янтаре глаз решила схлынуть, уступая место обычному, серо-зеленому оттенку, с признаками холодка. Дело же не только в комнате? Он хотел убить меня. Как скоро захочет сделать это снова? Казалось, эта пронырливая мыслишка все время билась на краю сознания и выжидала момента появиться, теперь выбрав самый неудачный из всех, что были. Выкручиваюсь из рук без тени сомнений. Моя цель ванная комната и оставшийся там на крючке сарафан, единственная одежда, не пропахшая обидой и смертью. Но оставившая отпечаток запаха мужчины, чуждый, напрягающий, но по моему сиюминутному мнению, удобный для того, чтобы кое-кто испытал хотя бы немного дискомфорта. Мелкая пакость, но какая уж есть на эту минуту.
- Ах да, - появившись снова перед Каем, вспоминаю, о чем забыла сказать. – У нас есть транспорт, если ты не слишком торопишься в штаты и готов к морской прогулке. Убивать уже никого не нужно, - пожав плечом, я бросила взгляд в окно, оценивая, как быстро сядет солнце, уже покрывшее все небо багрянцем.

Обожаю эти моменты. Нет, серьезно. Когда во взрослом мужчине, да еще и таком непробиваемом (условно), как этот, немного помятый после сна и моих шалостей, ведьмак, просыпается мальчишеская непосредственность и реакции, лишенные коррозии взрослого восприятия - это уникально и ценно. Всегда. Открытость, наполненность, искренность, идущая откуда-то из самых глубин. Неужели, я, поддавшись на свои собственные прихоти, невольно зацепила и его? Кай? Впрочем, сходство предпочтений уже дало о себе знать, и в куда более яркой и чувственной форме, от которой все еще могут заныть в требовании и томлении мышцы, пройтись серией выбросов электрических импульсов нервные окончания. Одно касание. Один взгляд. Одно обещание. Кусаю щеку изнутри, стараясь не задевать губы, ведь они еще хранят ощущение его поцелуя и лишать себя такой изысканной и мучительно-сладкой пытки я не стану. Не могу не улыбнуться, немного хитро, немного удивленно, но в большей степени с удовлетворением.
- И кто тому виной? - вскинув левую бровь повыше, придаю тону всю заложенную во фразу шутливость, граничащую с истиной. Что же, всем известное выражение, что "в каждой шутке есть доля шутки", сейчас очень даже уместно. Доля последней не так велика, как я представила это, и брюнет знает, судя по его самодовольной физиономии, еще не успевшей расстаться с восторгами от полученной во владение новой игрушки (нет, я о яхте =р). Издаю смешок, и все внимание занимает мое отражение, нагло подсматривающее со всем из зеркала. В каюте есть все необходимое, поэтому я не заморачиваюсь над поисками расчески или заколок, достаточно просто поднять волосы к макушке, скрутить их в жгут и соорудить некое неопознанное и странное на вид сооружение, жить которому все равно суждено не дольше, чем минут десять-двадцать.
Пальцы крепко сжимают ручку сумки, но я не спешу уходить из бунгало. Что-то держит. Незримо, голосами, звуками, ласкающими слух и вызывающими мурашки. Да, сначала едва раздражающие, но набирающие темп и проникаемость сквозь кожу. Горло легко сдавливает, не мешает дышать или говорить, но дает понять, что на это нужно обратить внимание. Я не понимаю, не вижу ответа, но знаю, что это. Предчувствие. Оно сейчас довольно нейтрально, без единого колыхания на какую-либо из сторон, способную подсказать, к чему нужно быть готовой. Глубокий вдох, взглядом обвожу комнату, задерживаюсь на смятой постели и тяжесть схлынула, как будто ее и не бывало. Еще один вдох, а после уже мягкий и теплый выдох, не отягощенный ничем и никем. Спишу все на муки подсознания, которое еще не совсем решило, как относиться к обновившейся версии игры кошка-ведьмак. За хвост он меня ухватил, и даже сумел подтянуть к себе довольно близко. Но в отместку получил определенные ранения, и только самому брюнету известно, сколько их было, и не задело ли что-то, жизненно важное, чего касаться не стоило. По его мнению, конечно же.
- Не задерживайся, иначе уплыву без тебя, - тихим тоном, не перешедшим однако на шепот, взгляд через плечо и только после, я ухожу в вечерний зной, встречающий меня так страстно, что некоторым стоило бы поучиться. Горячие дуновения ветерка, ароматы цветущих тропических цветов. Черт, мне будет не хватать всего этого.
Забавно, но я прониклась жизнью острова. Ее размеренным плавным течением, лениво текущим по руслу днем, и обретающим более бурное продвижение к ночи. Пороги, водопады, бурлящая вода настроения жителей, настолько насыщенное вкусом каждой проводимой ими минуты, что ты не просто созерцаешь это, а ощущаешь и сама, на кончике языка, на его горке, и дальше, в темноту тепла плоти, чтобы осветить ее, распалить и заставить пылать в том же ритме. Если это болезнь, то я не против заразиться ею снова, и выздоравливать после первого все еще не хочу. А разве кто-то заставляет? Срываю алый цветок, не успевший еще попрощаться с заходящим солнцем и сомкнуть свои лепестки в тугой бутон, спящий, в ожидании нового дня. Небольшое убийство, чтобы сохранить для себя все это волшебство на чуть более долгий срок.
Из этого полугипнотического состояния меня выводит Кай, чьи шаги топила мягкость песка, но не скрывала шуршащим перекатом потревоженных песчинок. Морщу носик, словно бы не зная, может он прав и я прогадала с размерами красавицы, ждущей своих обитателей плавным покачиванием на волнах, а после бью раскрытой ладошкой его ниже ключицы, бросаю сумку и удираю на палубу, чтобы не получить в ответ, к примеру, пониже спины. Еще вчера можно было без зазрения совести и в полной уверенности, что не последует ничего, кроме грозного взгляда или закатывания глаз, крутить задницей перед его носом, даже если прикрыта она лишь небольшим куском ткани. Сегодня же, игривость уже будет иметь другие последствия, и не то, чтобы они мне не нравились (тут скорее полностью наоборот), но... Мне надо урвать немного времени для себя. Для мыслей. Для борьбы. Для поражения? Только обоюдного и точно не сегодня. А может быть и никогда.
Неужели я смотрю в будущее? Огненная вспышка и грохот взрыва вырывает из раздумий, глаза подняты на этот устроенный на земле крошечный, но разрушительный ад, что призван стереть малейшие улики нашего там прибывания и преступлений. Все тело сводит от какого-то нового вида судорожной дрожи, покалывающей жгучими шипами, и оставляющей после себя невыносимый, пусть и двухсекундный зуд. Я поеживаюсь, обнимая себя руками, не реагирую на вибрации, рожденные работающим двигателем, на движение вперед, подальше от береговой линии. Я очарована пламенем, клубами дыма. В них я вижу много больше, чем то, что заметно каждому. Кончики пальцев скользят по плечу вверх, подхватывая спадающую широкую лямку сарафана и я возвращаю ее назад. Вот. Этого никому не стереть, как бы не старались. Даже мне самой. Тактильная память никогда не исчезает, пусть ее и возможно лишить подпитки всеми другими видами. Станет не настолько яркой, пронизывающей, но все еще хранящей незабываемость и даже тепло, перетекающее в жар, разогревающий кровь. Покусываю губы, не желая улыбаться настолько широко, пусть и некому подсмотреть.
Переключения с одного на другое не раздражают, скорее они даже спасают от того, чтобы зациклиться на единственном волнующем меня умозаключении. Я получила немало фактов, уже рассказавших все, что нужно, но чего-то не хватало. Только чего? Теперь уже неприятный горький привкус готовится почтить меня своим присутствием. Нет, не позволю, не сейчас. Я опускаюсь на пол, усаживаясь поудобнее и собираясь в полной мере насладиться каждым из этих моментов. Подбородок поднят выше, подставляю лицо соленому океаническому ветру, тут же обдающему приятной прохладой, она скользит вниз по шее, обдает обнаженное плечо, с которого снова сбежала своенравная ткань. Набираю полную грудь воздуха, неторопливо прощаясь с ним после. Уголки губ приподняты, глаза закрыты. Я здесь, и нет. Я где-то там, снова в мире на двоих, куда посторонним вход не только воспрещен, но и невозможен. мысли находят все же лазейку, прокрадываясь в мозг со сноровкой обученного шпиона, но стоит услышать Беркхарда, как все нарушители тут же ринулись врассыпную, прячась по углам и выжидая удобного момента.
Со временем, я приноровилась не шевелиться, как бы не требовала плоть при его приближении. Эта обретенная способность не раз играла на руку, помогла она и сейчас. Думала, он уже раздобыл, что выпить и устроится неподалеку, но выбором стала я. [float=left][/float]Неожиданно? Нет. Вздрагиваю при кратком соприкосновении его пальцев с остывшей от бриза кожей, но это не испуг, а предвкушение нового, не менее желанного и моего. Мягкость губ рисует узор, и хочется его продолжения, отчего я перестаю на мгновение дышать и отклоняю голову в сторону, предоставляя полную свободу действиям. Еще один. И мой порывистый вдох. Еще и выдох. В его поведении столько непривычной мне нежности и опасливости. Я путаясь в реакциях и догадках, хотя, не пытаюсь зацепиться ни за одну из них, отдаваясь самому моменту.
Кажется, ничего похожего у меня никогда не было. Не допускала, не позволяла, запрещала даже думать о возможности. Потому что знала, что дальше придет конец. Разрушительный, болезненный, вероятно последний. Меня всегда пугало сближение с кем-либо. Не вообще какое-либо, а настолько доверительное. То, что дает коды от замков каждой из дверей, запираемых мною месяцами, одна за другой, затачивающих меня под ту, кем я стала, но делающих другой. Не видящей будущего. Живущей моментом и плевавшей на всех и вся. Щ е л ч о к. Он не услышит его, а я почувствовала и сердце замерло, перестав отбивать скоростной ритм. Я слышу каждое слово. Оно проникает в сознание, растекается там негой и трансформируется дальше в светящиеся искорки, немедля бросающиеся в кровоток, заводящие сердце по новой, и выбирая ему, на странность размеренный и уверенный ритм.
Я молчу в ответ, хотя обычно, стоило в воздухе прогреметь чему-либо, неуместному между нами, как тут же следовала колкость из моих уст, прибивающая предыдущую фразу к стене и разрывающая создавшееся напряжение, даря обоим свободу от последствий. Но. Я. Молчу. Не знаю, как реагировать, чем ответить. Но этого, кажется, и не нужно было. Плоть сама нашла исходную, беря на себя правление, лишая шанса говорить и оставляя только возможность приоткрыть губы для дыхания.
Ветер срывает с волос цветок, крутит его перед моим взором по широкой спирали, словно дразнит, щеголяя тем, что забрал нечто важное, а ну, отбери. Но я лишь улыбаюсь ему в ответ, потому что дело не в материальном и шалун отнял лишь попытку не признать этого. Голова клонится назад, затылком я удобно устраиваюсь на мужском плече и устремляю взгляд в звездное небо.
Мне не нужно наблюдать за Каем, чтобы знать, какая череда мыслей пройдет волной в мелкой мимике, едва заметной, но все же улавливаемой, пока на нем нет холодной непроницаемой маски. Последнюю, я терпеть не могла просто до дрожащих пальцев, так и жаждущих впиться в края оной и отодрать с корнем, и, естественно, негодующим огнем пожираемого нутра. Я не так проницательна, как может казаться кому-либо, нет. Все ответы получены из крохотных, иногда даже слишком, деталей, который обычным аналитическим методом выстраиваются в определенный порядок. Изначально, так и было. Что-то изменится теперь. Вернее, все. Но, сейчас я предпочитаю просто чувствовать его. Полностью. Без каких-либо препятствий, отвлечений и прочего. В тишине двоих порой кроится гораздо больше, чем в тех же вскриках_ стонах. Пугает ли это меня? О да. Но, мне это... нравится. Бурная смесь, однако никоим образом не способная оказать влияние на решение.
Накрываю ладонью его, с нажимом даю понять задумку и пользуюсь откликом, переплетая наши пальцы. Его тут же берут мои в крепкий плен, угрожая поступить так и со всем остальным. В моей голове, разумеется. Хотя, готова спорить на что угодно, не только в ней. И что мы ответим на эту дерзость? Как и всегда - игра начинается, Кай.
Понятия не имею, сколько времени мы провели, сидя вот так. И в какой момент я оказалась прижата теснее. Искоса бросаю взгляд на мужское лицо. Угол обзора неудобен, но мне хватает, чтобы заметить задумчивость, которую прячут сразу же, как только обращают внимание на скрытое наблюдение. Тянуть к нему, едва касаясь губами кожи на стыке линии лица и шеи. Щетина покалывает и дразнит, противостоять желанию повторения я не желаю, и целую его вновь, не требовательно, не намекающе. Хочу. Делаю. Повторяю. Наслаждаюсь мелочами, которых меня лишали целых полгода. Кстати, об этом.
- Мистер Беркхард, - сажусь ровнее, но из рук не выкручиваюсь, лишь меняю положение и теперь я вполоборота к ведьмаку, - а у меня к вам серьезная претензия. И избежать наказания не удастся.
Состроив обиженную гримаску, опускаю взгляд на уровень его груди, но меня хватает на жалкие секунды, по истечении которых лукавая улыбка все же гнет губы в коварный изгиб. Удалось заставить его немного насторожиться, чему я уже рада и хвалю себя. Выдержать более долгую паузу? Вынудить сильнее разгораться желанию узнать о чем я? Это можно, и даже не сложно, но, я совершаю ошибку, встречаясь с ним взглядом. Закусываю губу, маню его пальчиком ближе к себе и шепчу прямо в уста:[float=right][/float]
- Вы задолжали мне полгода, - каждый день из них, в котором ощущалось его присутствие, читай все до единого. Мы дарили друг другу слишком много соблазнов и испытаний, чтобы сейчас я упустила это прошлое, оставшееся за бортом, там, в огне. Что-то имела право забрать. Он ведь совершенно не против, если судить по хищно заблестевшим зрачкам. - И я совершенно не против получить полную компенсацию за время нашего плавания.
Поэтому курс будет проложен по самому дальнему маршруту, уж будь в этом уверен. Пара шикарнейших пляжей, до которых мы так и не добрались, очаровательная лагуна, куда не каждый день заходят не только туристы, но и местные. Я наметила план и не дам его слить. Обещание такой не_пакости и не_угрозы не сложно прочесть. Оно до безобразия неприкрыто и почти кричит. Стоит ли немного разбавить признанием, за которое могу отхватить? Наверно, нет, но это слишком весело и я хочу видеть его лицо.
- И, я умолчала кое о чем, но ты достойно справился, - приложила указательный палец к своим губам, постукивая и отвожу взгляд в сторону, - кое-какие познания у меня насчет этой красотки имеются. Не зря же были все те выходы в открытые воды, пока ты дрых. Поэтому, временно, я твой босс! - целую его в кончик носа и смеюсь, находя нечто забавное в такой смене ролей. Хотя, большее, наверное, вообще в смене, коснувшейся слишком многого. Постепенно мы перестанем задумываться, искать вопросы и ответы на них. Сейчас, отринув все это на момент причаливания к материку, можем просто ловить полный кайф и дать всей темноте неизвестности покурить в сторонке и понервничать в ожидании.
- Готов отдать честь и силы своему капитану? - игриво приподнятая бровь, смешинки в глазах пляшут в диком танце. - Тогда начнем с того, что изучим провиант и кое-кто, как минимум, позавтракает.

Успеваю только шумно втянуть воздух, прежде чем оказаться подвешенной в нем, но в надежно капкане крепких рук. Волна горячей дрожи обдает изнутри непривычностью столь частых и волнительных контактов, от которых было принято бежать, сразу же, и без оглядок. И теперь я понимаю, почему. Знал ли он до? Уверена, что нет, разве что какие-то обрывки догадок вертелись в голове, как и в моей, но они не шли ни в какое сравнение с происходящим. Что если это временный эффект от созданного нами самими напряжения, в которое ежедневно вкидывали новую дозу? Пусть так, мне плевать, я хочу все эти моменты испить до дна, а дальше будь, как будет.
- Я тебе лучше расскажу, - мурлычу. М у р л ы ч у. Докатились.
Он скоро узнает все мои тональности. И я, к ужасу, так и не зародившемуся в душе, позволяю и не сопротивляюсь. А стоило бы начать. Правда, еще вчера. Или нет, тогда, у стены в мотеле, когда я видела и чувствовала то, чего не_было. Но было. Запутано? О, да. Сложно? Еще бы. Продолжим? Тупой вопрос. Особенно сейчас, когда между нами нет и малого запаса отстраненности, и плевать на то, что стол подо мной отдает прохладой поверхности, не чувствую ничего кроме близости. Это настолько физическое, материальное, насколько и нет. Переплетение разных в своем ритме и строении энергетик, которые одновременно и тянутся друг к другу, ухватываясь за необходимые, недостающие элементы, и отталкивают, щелчком отбивая наглые посягательства. Хаос, в котором рождается нечто, чье воздействие сродни наркотическому. Или… яду, стремительно проникающему в каждую клетку тела, но вместо убийства разжигающему в них пожар иного толка.
Я всегда была огнем, по натуре своей. Не гаснущим, что бы ни происходило, полыхающим ярче, когда к этому вели обстоятельства и люди. Но не было этой рискованной тяги к полной обесточенности, следующей за полным выгоранием, через которое проходишь от полноты и безумия испытываемых ощущений. Неужели на пути у пантеры встал охотник, чьи хищные повадки и желания вторят ее, восполняют, умножают, требуют?
- Мрр, - кажется, я хотела что-то ответить. Кажется. Это слово становится слишком постоянным и слишком подходящим, нервировало, когда было время это заметить, и оставляло равнодушной, когда была занята. Например, чувственными токами воздуха, пробегающими по мелко пульсирующей разгоряченной коже. Буду. Очень сильно. И тебе это понравится, может не сразу, но во вкус все же войдешь. Уверенности не было откуда взяться, но она существует, и ответ растворяется в поцелуе. Еще теснее к нему, еще плотнее, больше некуда, но еще и еще, сжимая бедрами бока, цепляющимися скольжениями пальцев по лопаткам. [float=right][/float]Не хочу останавливаться, не хочу отпускать, не хочу возвращаться в здесь, сейчас, реальность мира, со всеми его интригами, сложностями, играми, приятностями и нет. Слишком сладок затягивающий омут другого, в котором нет ничего, кроме двух элементов. Н а с.  Я знаю, что придется, и довольно скоро, но этого еще не происходит и этого пока что достаточно (нет, продлите это пока). Наслаждаюсь мягкостью и требовательностью его губ, подрагиванием мышц под моими ладонями. Готовностью задыхаться от нехватки кислорода, но продолжать с не меньшим азартом. Все мое нутро тянется к нему, словно уже надежно зафиксированное крючками, от которых тянутся тонкие незримые нити, сходящиеся в единый пучок в руках опытного кукловода. Пальцы отрываются от мужской спины, через мгновение по пояснице острыми шажочками топают ноготки, ныряя за пояс шорт, но, не спуская ткань.
ЧТО?! Раскрасневшаяся, с припухшими губами, я остаюсь один на один с собой, и тем, что он с легкостью завел до красной метки на шкале возбуждения. Слишком просто и быстро было этого достичь? Я кошка. Тут не нужны объяснения. Но стоит обозначить не менее важную деталь, вернее, играющую главную роль. И она самая, обличенная в вид ведьмовской бестии, понимает, на что нарывается, однако отступать не собирается и нарочно провоцирует. Чувствую смятение, гнев, растерянность и жажду убивать. Эта бурная смесь, смешавшаяся, как казалось, в равных пропорциях, не помогала загасить пробужденное, скорее наоборот, доводила до точки кипения и никто, даже я, не мог бы сказать, что случится через секунду. Исчезает с кожи бедра дорожка из мурашек, нарисованная его пальцем, а я все еще не двигаюсь с места, словно пригвожденная тяжестью поднявшейся бури, отчего то вертящейся на месте. Молнии, дополняющие ее мощь, отблесками отражаются в расширенных зрачках и не сулят Каю ничего хорошего.
Да пошел ты! Прыжок со стола, пара столовых приборов, пролетевших в опасной близости от его головы. Гордо расправленные плечи и неторопливо покидаю камбуз, собираясь ближайшие сутки создать ему впечатление одиночного нахождения на борту. Бухло должно закончиться довольно скоро, если не найдет основной запас. Достаточная месть? Не-а. Даже с учетом того, что он хочет, и как. Не нужно спрашивать, не нужно считывать. Я все еще на месте, излишне крепко сжимаю края стола, угрожая ему оставлением следов. Располовиним. Почему бы нет?
Покусываю нижнюю губу, прижимая ее ненадолго, выпускаю из плена, и затягиваю в рот, чтобы повторить эту манипуляцию. Снова и снова, пока он делает шаги в мою сторону. Дразню ли я его? Дразню ли я себя? Да. Дважды так, а будет и третий. Неужели он настолько расслабился, что забыл, с кем имеет дело и что расплата будет в любом случае, пусть не сразу и покажется, что я совершила несколько промашек. Свое возьму, и как знать, может быть ему это понравится еще больше, чем, если бы не было. Расстояние неумолимо сокращается, я переступаю ладонями по столешнице дальше, себе за спину, слегка откидываясь назад. Ресницы опущены, не хочу видеть этот оценивающий взгляд, скользящий по телу, достаточно его ощущать. Теплыми язычками пламени траектория скользит по обнаженным участкам кожи, забирается под тонкую ткань и обжигает под ней не меньше.
- А с чего ты взял, - ресницы подняты вверх, взгляд пойман в ловушку; я клоню голову на бок, и стоит Каю пошевелиться, как моя ступня упирается ему в межреберье, останавливая слишком близко, но чертовски далеко, - что речь шла о тебе?
Брови приподняты вопросительным изгибом, ни тени улыбки на губах, зато она принимает обличие озорных чертей, распоясавшихся в глубине темноты зрачков. Отступит или нет? Еще вчера утром ответ был очевиден, сейчас более ясен обратный ему вариант, но, как все, что касалось ведьмака, оставалась поправка – это не точно. Атмосфера сгущается и вместе с этим растет давление на преграду, что заставляет меня сгибать колено понемногу больше, чем было в начале задумки. Скольжение подушечек пальцев по щиколотке и выше, опережает проложение путей изучения чувствительности покрова, выбрасывая вперед скоростные биотоки, мгновенно пробуждающие предсказуемые реакции в виде сбившегося дыхания, которое пока могу слегка скрыть, задерживая, но вот что делать с пульсирующими венками, красочно и понятно сообщающими, что творится внутри, понятия не имею. А брюнет знает, даже слишком хорошо. Еще немного и мое колено будет прижато к собственной же груди.[float=left][/float] Крайне невыгодное, но весьма пикантное положение, предполагающие развитие в той плоскости, в которой и будет позднее. Но что дальше? С улыбкой выжидаю пару секунд, выворачиваю ногу из захвата и веду ступней по бедру вниз, но у колена завожу ее за ногу Кая и, повторив маневр второй, подталкиваю мужчину ближе к себе.
- Хотя, ты там тоже имелся в виду, но, - обвиваю теснее ногами, коготками веду по предплечьям, наблюдая за этими движениями попеременно  переводя взгляд, - я подумала, что ты больше тянешь на сытный ужин.
Не ослышался и не надо тянуть такую улыбку, что чеширский кот обзавидуется. Веду кончиком носа по ключице, собирая вместе с вдохом и дурманящий мое сознание запах. Стоит прикрыть глаза, и под веками начинается своеобразная игра ярких бликов света, вытягивающегося в мерцающие нити, спешащие переплестись в пульсирующий узор.  Вверх по шее, кончик языка едва задевает кожу. Толчок в грудь не сильный, но достаточный, чтобы брюнет отступил. Спрыгиваю со стола, подхватываю бутылку и протягиваю ее, вручая. Завтрак, сэр?
- А до него еще очень много времени, да и с сервировкой проблемы, - пожимаю плечами, ускользая к холодильнику. – Вероятно, придется остаться без него. – Свинчиваю крышку с бутыли с молоком и делаю пару глотков, обжегших небо и гортань холодом. Один говоришь, еще и потерян. Ох, какая неприятность! И что же нам теперь делать? Получать уколы своим же оружием. – Хм, из дальнейшего можно было бы отдать приказ драить палубу. Зубной щеткой, - прищуриваюсь, но не выдерживаю и фыркаю, дав смешку проявиться, прежде чем снова напустить на себя суровый вид капитана (примерный, ведь я понятия не имею, как надо). А он бы смотрелся весьма соблазнительно, но скорее меня сейчас к стене кухонными ножами пригвоздят, чем дадут реализоваться мыслям.
- Ладно, ладно, сдаюсь! Обойдемся без жести, – ладошки вверх, отступление мелкими шагами назад. – Но нам нужно проложить курс для этой малышки, чтобы проснувшись, мы не оказались, черт знает где. Поэтому, оставлю на тебя колдовство на этой территории, - жест, обводящий кухню, - с целью создания чего-нибудь, хотя бы типа сэндвичей. Ищите меня (на мостике? в каюте? где?) шкипер. – Быстрый карьерный рост. Как тебе?  Испариться было самым простым и верным решением. Еще бы минута, и снова бы оказалась в плену этого искусителя, без шансов что-либо изменить. Не потому что он не позволит, а я не захочу. Это лишь отсрочка, отдаю себе в этом отчет. Пугает, но завораживает и притягивает магнитом. В мозгу уже некоторое время мигает маячок, привлекающий внимание и, несмотря на скромность габаритов, сигнализирующий об опасности.
С губ не сползает полуулыбка, пока я занимаюсь делом. Несложно было запомнить все, что мне объясняли, но повторить оказалось не так уж и просто. Если я верно (а это именно так) все рассчитала), то через пару часов  мы окажемся в первой точке из тех, по которым я хочу пройти. Там мы задержимся, ради рассвета и того вида, что он подарит. Наслышана, но ни разу не видела, поскольку бывала уже днем, хотя и тогда эффект этого небольшого островка был потрясающим. Но до восхода будет немало часов, которым я приклею тот же ярлычок. В них будет многое, от прыжков в темную бездну океанических вод, до прыжков в другую, не менее опасную и затягивающую. И сегодня командую я. Уголки губ приподнимаются, не в силах сдерживать коварную усмешку. 
Кая не было видно, что было только на руку, я успела провернуть все и остаться не найденной, почти, как и хотела, задумывая эту выходку. Обыск запасов затянулся или он нашел себе новое занятие? С него станется, и я не удивлюсь, хотя, чем можно тут увлечься, не днем? Кроме наслаждения покоем, красотой и умиротворенностью, которой веет от морских просторов.
Если считаете, что на яхте некуда деться – ошибаетесь. Другое дело, играть в прятки с ведьмаком, часами, но, этот был достаточно ленив от природы, или из вредности. Первая часть пройдена, весьма успешна, участь второй скоро узнаю. Мы остановимся через минуту, и я покидаю свое убежище, теперь уже отправляясь на поиски сама. Как и думала, он стоял у бортика, с той же бутылкой, с которой я его и оставила, только жидкости в ней почти не было. Созерцает  вид отражения звезд на водной ряби. Блики меняют интенсивность, стоит воде колыхаться иначе и создается впечатление, будто само небо опустилось вниз, разлилось по поверхности. Мягкие шаги не слышны, тем более, когда я босая, к нему подкрадываться не всегда просто, но сейчас отчего то это именно так. Дает фору? Не верю, но придется проверить.
- Нравится? – шепчу в затылок, выдыхая следом. Сложно было не прижаться к широкой спине всем телом, но так даже лучше. Циркулирующим между нами жар не менее приятен, чем полученный тактильными рецепторами контакт. По ним и так бьют мелкие биотоки, тревожа и волнуя. – Видимо, слишком, - намек очевиден, но он носит шутливый характер, пусть и с искоркой ревности. [float=right][/float]Отступаю назад, чтобы не успел ухватить, если захочет, даю время развернуться ко мне лицом и только после цепляю пальцами бретель сарафана, стягивая ее вниз по левому плечу. Вторая повторяет тот же путь по правому и ткань с тихим шуршанием опадает на палубу. – Оставлю вас наедине, - ни секунды на обдумывание смысла фразы, и тем более предпринятие каких-либо действий. Мгновения ощущения холодного металла труб ограждения, короткий полет и обнаженное тело с легкостью разрезает водную массу, с готовностью принимающую в свои благосклонные объятия. Я не спешу выныривать, слишком приятно быть в этой солоноватой ласковой прохладе, но кислород сгорает и вынуждает показаться на поверхности, пусть я и противлюсь, выжидая.

И не по своей воле, конечно же. Мне не нравится, когда он вынуждает делать что-то, что не является моим решением или выбором, но наблюдаю за прыжком в воду и пожимаю плечами. Добилась же своего, так? Тихий смешок. Признаюсь самой себе, беззвучно, мысленно, но все равно очень тихо, что успела соскучиться, пока отдалилась. Напрячься бы от такой возникшей привычки быть всегда неподалеку, хотя я и так была, поэтому, посмотрим правде в глаза - быть всегда в задевающей атмосферными разрядами близости. Избирая тактику акулы, начинаю кружить вокруг него, даже не думая отказывать себе в скорости перемещений. Вальяжность и неспешность будут позже, ими я тоже успею насладиться сполна, а пока, почему бы и не устроить шоу хищника и жертвы? Еще бы саундтрек из фильма "Челюсти" заиграл на заднем фоне, было бы феерично. Радиус описываемых кругов все меньше, и не думаю быть настолько ближе, чтобы коснуться, ощутить желанный и так полюбившийся, но настолько же и раздражающий, микроток контакта, за меня это делает вода, мягкими, обволакивающими поглаживаниями.
- Даже не знаю, - прекращаю баловство на какое-то время, болтая ногами медленнее, и разводя под слоем поверхности руками, чтобы удерживать свое тело в одном положении. Голова клонится на бок и я с хитринкой рассматриваю брюнета, будто в моей голове идет трудоемкий мыслительный процесс взвешивания всех "за" и "против", относящихся к его предложению.
- Вокруг глубокая ночь, - движение в его сторону, совсем немного, уголок губ приподнят, - открытый океан, - опускаю ресницы  и еще ближе к ведьмаку, пытаясь уловить момент, когда ему наскучит и меня либо отбросят дальше в воду, либо притянут ближе не спрашивая хочу ли, потому что захочет он сам, - и крайне привлекательный незнакомец, по всей видимости обитатель океанских глубин, раз живет неподалеку, - ухожу под толщу воды с головой, ныряя и показываясь уже прямо перед Каем, едва не задевая его при гребках. Ладонь пробегает по лицу вверх, убирая излишки воды, и дальше по волосам.
- Моя мама бы такого знакомства не одобрила, и мне бы стоило продублировать ее мнение, как любой другой порядочной девушке, - но мы оба знаем, в каком направлении и насколько далеко мною заброшен свод правил благородных девиц, верно? О, уж он то точно в курсе, и получил уже столько подтверждений, что даже если я очень захочу разыграть представление, не поверит ни единому моменту. Тем более сейчас, когда сама же заманила его в воду, и весьма дерзким образом, за что готова поплатиться, но не так, как мне уже было устроено, за это заплатить фокусник.
- Но мне слишком не терпится повторить тот трюк, что чуть не утопил, - оказываюсь позади, шепчу на ухо: - и не в одиночку, - достаточно толстый намек или пуститься в долгие объяснения? Убираю с его лба прилипшие пряди, кончиками пальцев поглаживаю уже смягчившуюся из-за длины волосков щетину, отлично помню как до безобразия приятно чувствовать ее трение на всей своей коже, - ты ведь покажешь свой мир, чтобы я решила сказать да? - тихий смех, смелые действия.
Я улыбаюсь, прямо ему в губы, которые не отпускаю из плена своих, и вода этому не помеха, как и тому, что глаза мои открыты. Легкий дискомфорт почти неощутим, да и увлеченность куда более приятными действиями не дает заострить на этом внимание. Мы вращаемся под водой по невидимой спирали, утягивающей немного глубже, но не пугающей этим, а скорее завораживающей неким магическим эффектом. Это он или я? А не все ли равно, когда все так? Коготками по шее и вверх, растревожив кожу под копной волос, ладонью по плечу, притягивая себя ближе к источнику и без того обладающему магнетическими способностями, которые он без какого либо стеснения или зазрения совести демонстрирует 24/7. Чувственный контакт обретает дополнительные очаги возгорания, стоит  не_ или случайно задеть друг друга еще как-то и чем-то. На удивление отчетливо вижу его лицо, и вспыхиваю покалывающими изнутри снопами искр, когда взгляды встречаются. В подсвеченных звездным светом водных массах все видится иным, волшебным, нереальным, и можно с легкостью списать это на сон, если бы не назойливое и отчетливое жжение в районе груди, глубоко внутри, там, под реберной клеткой, где изнывающие от недостатка кислорода легкие молят о пощаде. Двоякое ощущение пронзает насквозь: сожаление о собственной хрупкости в отношении необходимости дышать, но при этом же ликует восторг от существования такого потрясающего момента вообще. Может быть именно поэтому я не замечаю и еще одного шепотка - предупредительного. Ладонь на мужское лицо, указательным пальцем с давлением веду по нему, рисую контур и, разрываю поцелуй, накрыв горячие губы. Прикусываю свои, покачиваю головой из стороны в сторону, чувствуя, как змеятся в воде мои пряди, наверняка придавая мне странный вид. Пара секунд, улыбаюсь Каю и гибким движением тела выталкиваю себя вверх, тут же помогая себе ногами, чтобы всего через пару мгновений оказаться выброшенной по пояс из океана в воздух. Шумный и такой необходимый мне вдох, опаляющий гортань, врывающийся в легкие и причиняющий сначала боль, а потом уже даря облегчение, и снова по плечи под покровом ничего не скрывающих соленых вод. Все еще восстанавливаю дыхание, но уже верчусь на месте, ища второго пловца. Ничего, кроме мерного плеска волн, отблесков на поверхности. Тревога сжимает сердце холодной хваткой, набираю больше воздуха, собираясь нырнуть, но в том нет необходимости.
- Не смей, больше, так, делать! - Шлепок ладонью отчасти по рельефному плечу, отчасти по воде, что создает сноп брызг, тут же полетевших в лица обоим, но виновнику моей вспышки злости достается больше. За всей этой мимолетной, но мощной вспышкой не замечаю, что оцарапала и теперь через тонкие, но достаточно для этого глубокие линии начинает сочиться кровь. Куда мне? Я же в штормовом облаке эмоций. - Ты... ты... ты невыносим!
Вот и что тут смешного? Ржет он! Грудь вздымается чаще, и совершенно не потому, что я все еще нуждаюсь в восполнении кислорода. Это просто кое-кто испытывает терпение и играет на нервах новый написанный мотив. Испортить ему творчество, добавив пару-тройку своих нот? Губы поджаты, глаза метают молнии, но больше ни слова не срывается с уст, поскольку уже обронила те, что не следовало. Уж слишком много пищи для размышлений они могут дать, и истолковать можно в любом удобном для размышляющего русле. Сказать, что не управлюсь с яхтой? Будет звучать смешно. И отмазкой, тихо рычу про себя, и разворачиваюсь, уплывая в сторону, противоположной ведущей на яхту лестнице, отдаляясь и от плавсредства, и от ведьмака. Этот зловредный тип не упустит возможности подцепить еще раз и вынудит нашипеть на него. Не удивлюсь, если спросит - как это? Намекая не на свою дурацкую выходку, а на подводные искушения. Отлично, вспомнила то, что еще так свежо и играет в крови, чтобы испытать прилив щекотливого тепла. Наверняка, заметь я последствия выходки, уже моей, захотела бы пройтись по алым змейкам кончиком языка, желая испробовать на вкус то, что уже было знакомо, но теперь приправленного солоноватостью иного рода, той же, что покрывала всю мою плоть, пощипывала губы и вскоре осядет на волосах.
Сказать ему, что мы не в открытом океане, а в той самой лагуне, что я хотела показать на рассвете? Обойдется! Пусть сидит в компании своей любимой алкашки. Кажется, я завелась не на шутку, и совершаю глупость, ведь Кай может решить оставить меня здесь и преспокойно отправиться на палубу, разумно предположив, что я одумаюсь и вернусь, не совсем же идиотка оставаться в воде надолго. Нет, конечно, но противности хватит на десяток человек, что он тоже знает отлично. Вдоль позвоночника проносится мимолетный раскатистый разряд, избирает источником нахождения загривок и волосы на затылке, будь они не так тяжелы от влаги, приподнялись бы. Магия или предчувствие? Быть может и то, и другое, и от этого я вытягиваюсь в напряженную струну, едва не уйдя под воду. Если ты меня окунешь и устроишь ту же штуку, что недавно, я тебя точно грохну собственноручно, Кайден! На всякий случай все же набираю больше воздуха, рефлекторно готовясь дать отпор, пусть и знаю, насколько это бесполезно.
[AVA]https://i.imgur.com/TaoEPnP.png[/AVA]
[SGN] [/SGN]

Беспрепятственно добираюсь до линии песчаного пляжа, касаюсь ступнями ровного дна, но не двигаюсь к берегу. Мой взор брошен на океан позади меня и я высматриваю темноволосую макушку ведьмака, гадая, какое решение он все же принял. Видимо, яхта оказалась в приоритете, вот же ленивый, самоуверенный, напыщенный.. Оборот к пляжу и я просто не верю своим глазам, когда натыкаюсь на вальяжно развалившегося и поджидающего меня напарника по незапланированному приключению.
- Какого черта? - хмурю брови и часто хлопаю ресницами, недоумевая, каким же все-таки образом он оказался здесь раньше меня. Окей, я не слишком давила на свои таланты скоростного пловца, но все же воспользовалась ими. И это вообще ставит увиденное на полку с меткой анреал. Вот только уж очень он настоящий, шумный, и теплый, что я проверила, коснувшись ногой его голени, как только выбралась из воды. - Как ты сделал это? - качаю головой в немом.. восхищении, естественно догадываясь, что виной всему магия, но это слишком обобщающие знание, которое требует детализированного описания для моего понимания. Однако, у нас не урок ведьмовства, а Кай не нудный преподаватель, желающий доходчиво объяснять нерадивым студентам прописные для их расы истины. Но рано или поздно, у меня найдется и время, и желание устроить допрос с пристрастием, которым не будет конца, пока я не получу ответов на все зудящие во мне вопросы. Если это делать будут только они. Мысленно закатила глаза и тут же опустилась на песок, рядом с мужчиной.
- Кошка. Но пантера, - пожимаю плечами, после вытягиваясь на животе вдоль уже расположившегося рядом тела. - Ты вот ведьмак, но не Мерлин.
Кажется, Кай начинает привыкать к моим выходкам и перепадам настроения. Хотя нет, все обстоит гораздо хуже: он играется с ними как подросток, получивший в подарок плейстейшн, прошедший игры в первую неделю, а теперь ищущий, что бы еще такого увлекательного выжать из нее. Вот просто взял и переключил меня на более благодушное состояние. И чем? Уделав в заплыве, соревноваться в котором и не собирались. И поставив в тупик просьбой, отнявшей у меня дар речи на ближайшую минуту. О себе? Но зачем? Брови приподнимаются, в глазах отражается непонимание, но нет даже отблеска настороженности. Я не ожидала подобного, ни до этой ночи, ни сейчас, посреди ночного океана, на райском берегу, вдали от цивилизации и ее реалий. Ненадолго, увы, хотя, не совсем так, скорее даже к лучшему, ведь отдых расслабляет и толкает на глупости и поступки, за которые вскоре будет сброшен счет от неведомых, но крайне не любящих "долго и счастливо" сил.
- Ты все это время понимал, на какие места и как надолго я тебя посылаю? И какие красочные характеристики даю, - покусываю губы, сдерживая смех. Нелепо, но чертовски мило. И, скорее всего все происходит в чьем-то из нас сне. - Значит, немец и мексиканец. И немножко истекающий кровью, пиццеед-социопат, - переворачиваюсь на бок, утопая бедром и локтем в песке, клоню голову к плечу, не обращая внимания на перекат мокрых волос по спине, на что мгновенно отреагировала кожа, покрывшись мурашками от этой прохлады, которой и без подобного было достаточно в солоноватом воздухе островка. Взгляд скользит от замеченного к глазам ведьмака, чуть щурюсь и возвращаю его к так явно виднеющимся следам моих коготков. Импульсивность, ты же помнишь, что я вся из нее состою, с головы до пят? Потянулась к мужскому плечу, обводя подушечками пальцев края царапин, что сама же и нанесла. Действие происходит еще до того, как принято решение, или же все случилось одновременно, за такой скоростью и не уследишь, но вот кончик языка соприкасается с началом самой глубокой ранки, ползет выше, заканчивая тревожить плоть, но лишь на долю секунды, потому что далее я совершаю еще несколько повторных причиняющих дискомфорт (или нет) слизывающих кровь касаний и поднимаю лицо к вопросительному взгляду.
- Что? Не держал в детстве кошек? - глаза мерцают от переливов из-за смеси привычного зеленого цвета радужки с проступающими жилками растопленного золота. Удивительно, но довольно опасно такое вот состояние, когда ты отдаешься на свои порывы и не нужно думать о том, что бы не быть застигнутой, как и о том, что последует за мелькнувшим в глазах собеседника изумлением, любопытством. Ответ я знаю. Ужас и паника. А потом желание бежать или убить, зависит от того, с кем имею дело. Сейчас же, потянувшись всем телом и изогнувшись в спине, я подаю не один, а сразу несколько признаков той, кто заключен в моем теле и чьи черты так идеально вписались в мои, что-то подчеркивая, что-то усиливая, и остальное стирая в пыль, что оказывается снесена дуновением ветерка в ту же секунду. Прекрасно быть самой собой, и еще более прекрасно не скрывать этого.
- Выходит, я в каком-то роде, твое исключение? - сгибаю ноги в коленях и скрещиваю щиколотки, мерно покачивая или вперед-назад, почти касаюсь пальцами песка, но вот теплые воды накатывают прибрежной волной, облизывают ступни и можно играться дальше. - Если так, то кровь не единственное, что у нас есть общего. На какую-то долю я принадлежу к знойным испанским дикарям, нагрянувшим на материк и устроившим мини Апокалипсис, на какую-то обзавелась коренной южноамериканской, уж не знаю, откуда именно, но моя принадлежность к кошачьим именно этого вида,  - приподнимаю руку, перебираю пальцами, потирая их друг о друга и тем самым стряхивая налипшие кусочки мелкого кварца; медленный разворот против часовой стрелки совпадает с изменениями_трансформацией, которые охватывают всю мою кисть и доходят вплоть до середины предплечья; морщусь совсем чуть-чуть, больше от того, что за мной наблюдают, нежели от боли, - подтверждает очевидный факт. Ты знаешь легенду возникновения оборотней-кошек?
Привычный моим глазам иссиня-черный окрас кошачьей лапы, увенчанной пальцами с мягкими подушечками и грозными когтями, которые я выпускала уже неоднократно, но ни разу не проводила демонстрацию такого плана. Поджимаю губы, перевожу внимание на собеседника и замираю на какие-то мгновения, замечая как он смотрит. Распускаю пальцы в разные стороны и резко сжимаю в кулак, возвращая хрупкость и изящество человеческой плоти. Легенда. Не важно, как-нибудь потом.
- Я родилась в Новом Орлеане, но жила в нем не так долго, как могла бы. Поэтому, если ты хочешь спросить правда ли то, что о нем говорят, то я понятия не имею. Так сложилось. А вот Сан-Франциско давно манит, я даже не знаю чем, но хочу побывать в нем и пролететь по Золотым воротам, чувствуя себя словно в небе, - усмехаюсь сравнению, которое мне и самой понравилось, ковыряю песок перед собой, пока не натыкаюсь на плотный край раковины какого-то моллюска, что приводит к проведению неторопливых раскопок, сопровождающих краткий рассказ. - Люблю стрельцов, опасаюсь скорпионов, считаю что природа поступает незаконно, одаривая и без того огнеопасных овнов, коим я являюсь, кошачьим нравом. Не люблю текилу, но предпочитаю ее многим напиткам, можешь посмеяться, но по неизвестным мне причинам. А ты гастрономические предпочтения, надеюсь, просто для общего ознакомления сообщил? - резкими дующими движениями сметаю налипшие крупинки с жемчужно-розовой поверхности нутра находки и оборачиваюсь на Кая, криво улыбаясь и намекая, что задачи девочки на побегушках в наш контракт не входили и никогда не будут там, даже прописанными очень мелким нечитабельным шрифтом.
- Держи, отпускной сувенир, - протягиваю ракушку, величиной  с пару моих раскрытых ладоней. - Сложно представить тебя учащимся, хотя бы где-то, ты же на месте усидеть не можешь, если только это не что-то рядом с барной стойкой, запасом травки и выносливой самкой человека, готовой в лепешку расшибиться, чтобы угодить, - будет засчитано как претензия или подъеб? Вдруг стало очень и очень любопытно, но спрашивать я, конечно же, не буду. - У меня не было колледжа, его и дальнейшие учебки заменило нечто, скажем так, схожее с закрытым интернатом. Видишь ли, мое племя в юном возрасте слишком агрессивное и непредсказуемое, чтобы вливаться в обычный людской мир и не проявить себя. Гормоны и все такое. Хотя, это тоже не особо спасало, по крайней мере, в моем случае. Даже и не вспомню, сколько раз чуть ли не вылетала в открытую дверь, выброшенная за шкирку, - разбиваю воздух заливистым искренним смехом, пронизанным как комфортом момента реальности, так и острым теплом воспоминаний. Пожалуй, на этом я остановлюсь. Само то, что мы внезапно перешли на такие личные темы, касающиеся наших жизней не здесь и сейчас, немного напрягало, но в то же время расслабляло. Контраст, на который стоило обратить внимание.
- Я обожаю воду, - переход на безопасную тропу, к тому же, он хотел услышать ответы. - В обеих своих ипостасях. Знаю и чувствую, плюс стоит иногда обращать внимание на National Geographic Wild, чтобы в какой-то мере знать, с чем придется иметь дело, - снова перекатываюсь на бок, подпираю голову ладонью, внутренней стороной выдвинутого вперед согнутого колена касаюсь песка. - Мы разные. Виды, я имею ввиду. И нет, к домашним пушистым комкам, лижущим руки и мурчащим до потери пульса никакого отношения не имеем, кроме названия общей ветки. Кошачьи. Каждому характерны особые черты, и это проявляется по обе стороны. Многое зависит еще и от характера_нрава человека. Не знаю, как работает этот механизм, для себя называю взаимовыгодным симбиозом. Я это она, она это я. Мы едины, но в то же время чувствуем друг друга. Запутано, правда? Точка зрения и объяснение зависят от того, с чьей стороны смотреть, - перебираю пальцами по бедру, вызывая прилив крови к месту касания. И почему  я не могу обойтись без малейших движений? - Помнишь ту ночь в мотеле? Могу сказать, что мы не тронули тебя, но это будет все равно не правильно. Она не тронула тебя, потому что знает. Потому что я знаю. Но в то же время это не мешало ее ярости застилать мой взор тогда, когда ты доводил до желания разодрать тебя и разделать на сочные ароматные куски.
[AVA]https://i.imgur.com/TaoEPnP.png[/AVA]
[SGN] [/SGN]